Van Cleef & Аrpels — история любви, красоты и успеха

Предисловие от автора

Я одинаково нейтрально отношусь к обеим фракциям в игре. Для меня Альянс и Орда – две одинаковых книги на тысячу с лишним страниц, исписанные подвигами, борьбой за место под солнцем и кровью грехов. Назвав одну из фракций хорошей, я бы автоматически списал ей все пороки. Их много. Настолько много, что ало-синие войны обречены существовать вечно: нет смысла вспоминать, кто их начал – уже третье поколение растёт на воспоминаниях о павших воинах и защитниках с обеих сторон баррикад.

Игроки не просто видят неоднозначность поступков народов и фракций – они сами творят эту неоднозначность, сами участвуют в развязывании одних воспалённых узлов и завязывании дюжин других. За счёт этого играть в «World of Warcraft» интересно. Если всё внимание будет уходить только их большому конфликту, интерес может быстро перегореть.

Азерот – огромный мир, и его народы сплетены в сложную сеть. Не всем есть дело до больших войн. Не все согласны лелеять старые обиды и вскрывать уже поджившие шрамы. Многие просто хотят жить, потому что война – она где-то там, далеко, а они живут тут, на другом конце мира, где тоже хватает проблем и напастей, где тоже есть горе и радость.

Да, я люблю Альянс и Орду. Но больше них мне нравятся архивы истории третьестепенных сторон конфликта. Я люблю гулять по закоулкам королевств, изучать руины храмов, спускаться в пещеры пустеющих гор, слушать байки и пересказы у камина в ветхих лачугах. Пока «большая война» формирует героев и персонажей, такие неприметные детали ткут представление о целых королевствах и даже народах. И тут каждому есть что рассказать и о чём помолчать.

К примеру, люди Альянса, изначально описанные как свет благородства, сторона добра и единственная опора всего Азерота. Как так вышло, что столь праведная раса постоянно воюет с разбойниками в Элвиннском лесу? Почему людские тракты едва ли не самые опасные для торговцев? И чья злая воля помутила рассудок гениальных инженеров, создающих машины убийства на полях Западного Края?

В рамках этого материала хотелось бы взвесить праведность и прегрешения людского народа. В его истории есть один подходящий пример, наглядно демонстрирующий, кто такие люди и на что они бывают способны. Братство Справедливости и его лидер, Эдвин ван Клиф – под пристальным взором «Вестника Азерота».

Художник: Елизавета Суховеева

Мертвые копи

Источник информации в этой секции – World of Warcraft Сlassic

.

Тайным убежищем Эдвина стали Мертвые копи, расположенные под горами Западного Края. Он находится на борту корабля в обширном гроте и выжидал подходящего момента, чтобы окончательно расправиться со своими врагами – штормградской знатью. Однако, и среди Братства появился предатель, согласившийся сотрудничать с представителями власти. Он провел отряд героев через тайный проход в убежище Братства, и началась бойня.

Герои смогли пробиться к кораблю, на котором скрывался ван Клиф, и победили его ближайших соратников. Ванесса, дочь Эдвина, спряталась в укромном месте и наблюдала, как герои уничтожили отца и отрезали ему голову в качестве доказательства своей победы. Голова была доставлена Гриану Камнегриву, который объявил, что это событие означает крах Братства Справедливости.

Кто такой Эдвин ван Клиф?

Никто доподлинно не знает, где родился Эдвин, и как звали его родителей. Известно, что он был сыном мастера-каменщика, который прославился в нескольких королевствах – скорее всего, в Лордероне и Стромгарде – и собрал под своим началом полноценную гильдию. Образованный цех включал в себя исключительно мастеров своего дела и приглашал новых зодчих, инженеров, знатоков обработки камней и руд. Гильдия настолько хорошо зарекомендовала себя, что вскоре её услугами стали пользоваться дворяне и члены королевского двора.

Быть может, вдохновлённый примером гильдии или воодушевлённый результатами её работы, Эдвин решил пойти по стопам отца. С раннего детства он начал изучать основы наук и моделирования, быстро освоил геометрию и арифметику. Не ясно, обучался ли Эдвин в определённой академии или прислушивался к наставлениям отца, но уже по достижении совершеннолетия молодой ван Клиф официально вступил в гильдию каменщиков как мастер. Лордерон и прочие королевства постоянно расширялись, влияние человечества усиливалось, что привлекало новых торговцев и купцов. За толстосумами шли и проблемы – будь то разбойники, налётчики или дикари из числа прочих рас. То и дело требовались новые башни и стены, усиление крепостей, возведение мостов, проведение каналов и стоков. Работы у гильдии хватало, а платили за неё щедро.

Эдвин ван Клиф был счастлив, в той степени, в которой мог быть счастлив обеспеченный заработком человек. Он приумножал знания опытом, имя его наливалось известностью. Казалось, такая жизнь вела бы Эдвина до самой смерти.

Сражение при берегах гавани Менетилов. Вторая война / Художник: Манар Ии

Ранние годы и первые роли

Родился Ли Ван Клиф в 1925 году в Сомервилле (штат Нью-Джерси), здесь же он провел свое детство.
С 1942 по 1946 год будущий актер служил в ВМС США на подводной лодке. За это время ему довелось побывать в самых разных уголках Земли — в Карибском, Черном и Южно-Китайском море. Известно также, что за свою службу он был награжден несколькими медалями.

Во второй половине сороковых Ли Ван Клиф сменил ряд профессий (в частности, был бухгалтером), после чего решил заняться актерским искусством (он прекрасно понимал, что у него вполне подходящая для этого внешность). Он присоединился к одной из театральной трупп штата Нью-Джерси. Довольно скоро на Ван Клифа обратили внимание и дали ему небольшую роль в бродвейском мюзикле.

А первой работой актера в кино стала небольшая роль преступника Джека Колби в классическом вестерне 1952 года «Ровно в полдень». И хотя у этого персонажа почти не было диалогов, игра Ли Ван Клифа запомнилась.

После этого он снялся в целом ряде низкобюджетных фильмов. В качестве примера здесь можно привести такие ныне почти забытые фильмы, как «Чудовище с глубины 20000 морских саженей» (1953), «Цыганский кольт» (1954), «Желтый томагавк» (1954), «Исчезающие американцы» (1955) и т.д.

И грянула Орда!

Они пришли так внезапно, что в них не верили, даже увидев вживую. Высокие, крепкие телом, отдалённо напоминающие людей, изувеченных стойкой проказой. Кожа их была коричневой, или, напротив, переливалась оттенками изумрудного цвета. Вторженцы были единой расы, все как один отлично владели оружием – будь то копьё, способное пробить добротно склёпанную кирасу; секира, которая и лошади бы срезала голову с шеи; или грубо обтёсанные мечи, лишённые изящества и небрежные, как тесак мясника.

Доподлинно неизвестно, кто первым назвал эту расу орками. Быть может, они сами так представились – после, или это название появилось стараниями военных и кудесников при дворе Штормграда. Люди этого королевства первыми в Азероте столкнулись с так называемой орочьей Ордой.

Художник: Джон «Джей Ди» Диксон
Вот что писал об орках генерал армии Штормграда, командующий Андуин Лотар:

«А стоило последним пескам просыпаться сквозь часы, как явились в кельи кадавры – суть есть отражение рода людского, обращенного пороками и грехами. С потусторонней злобой они бросались на всякое живое, непременно стремясь обратить построенное в руину, а живущее – в мёртвое. И не было у кадавров бога, окроме ведущих их ворожеев, чьи гнусавые алтари возводили из грубого камня на пепелищах, откуда земля отравлялась на целые лиги, пропитываясь путами тьмы. Чёрные щупы обманывали незадачливых и незатейливых, хватая их в силки и выкачивая энергии для тёмной магии. Колдовство тех ворожеев было противно как всяким кудесникам, будь то из людских или эльфийских келий, так и всей плодородной земле Азерота. Суть основой его были ритуалы на крови и костях, молва с душами павших и повелевание мёртвыми…»

Падение Штормграда / Художник: Стентон Фенг
Орки быстро проявили свою враждебность. Или дело было в неправильной реакции самих людей. Возможно, случилось всё сразу. Отношения двух рас не задались изначально. Один за другим исчезали штормградские гарнизоны на дальних заставах. Взамен рыцари вырезали целые группы незваных пришельцев. Очень скоро конфликт перерос в полномасштабную войну.

Гонцы Штормграда разлетелись во все концы государства, гарнизоны сплотились в несколько армий. Орда маршем отправилась к столице, и когда пришла к Штормграду, её ждали высокие и крепкие городские стены, на которых собрались разгневанные люди. Внушительная оборона впечатлила даже самых самоуверенных орочьих командиров. Они понимали, что битва будет кровавой. И откровенно радовались этому.

Взятие Штормграда было вопросом времени и средств. В какой-то момент сами штормградцы осознали это. Орда, не иначе как океанической волной, бросалась на стены города несколько раз, неся огромные потери, но конца её рядам не было видно. Ни мудрость генералов королевства, ни стойкость его защитников – ничто не могло остановить орков. Люди приняли этот факт и решили если не одолеть Орду, то, как минимум, подороже продать свои жизни. И у них получилось.

Штормград пал спустя несколько дней осады. Ошалевшие от жажды крови орки вторглись в городские кварталы и устроили там настоящую резню. Охваченные злобой, они предали Штормград огню, чтобы уничтожить всякое напоминание о людях. Жалкое ополчение, сколоченное из нежелающих покидать родной город на кораблях, было быстро и особенно жестоко уничтожено.

Вождь Оргрим Молот Рока, предводитель Орды в Первой и Второй войнах с людьми / Художник: Wei Wong
Хотя история Первой войны не затронула Эдвина ван Клифа, её итог станет переломным в жизни молодого мастера. Учитывая специфику работы гильдий, которые стремились к богатейшим районам государств в зависимости от славы и заслуг, можно предполагать несколько доподлинно не доказанных, но очевидных фактов.

1. Эдвин ван Клиф не жил в Штормграде. В противном случае он, с большой долей вероятности, пал бы в битве с Ордой. Даже при условии, что ему могло повезти, наверняка не выжил бы кто-нибудь из его согильдийцев. Это следует из результатов статистики. Из числа жителей огромного города и окрестных краёв из пылающего Штормграда спаслось не более дюжины кораблей. Подобные потери сказываются на работоспособности всего цеха буквально в первый же день. Впоследствии гильдию Эдвина вряд ли бы пригласили назад, на руины Штормграда, отстраивать город.
2. Гильдия, частью которой был Эдвин, скорее всего осела в Лордероне. На тот момент это было самое богатое королевство. Хотя услугами гильдии наверняка и пользовались представители других королевств, именно столица Лордерона наиболее вероятный вариант дома для цеха талантливых и востребованных мастеров.

Эдвин ван Клиф и король Вариан Ринн / Художник: Елизавета Суховеева
О событиях Второй войны, как и о поражении Орды, вы узнаете как-нибудь в следующий раз. Всё, что важно знать для контекста – орки были разбиты и бежали кто куда. Большинство стремились вернуться к Тёмному порталу, через который Орда и прошла в Азерот. Удалось сделать это очень и очень немногим.

Одних орков убивали на месте, в бою. Были те, кто попадал в плен ранеными или сдающимися. В кругах командования начались споры. С орками нужно было что-то делать: или казнить, или содержать под стражей. Смерти захватчикам желали очень и очень многие, однако лишь единицы высказали свои предпочтения вслух. В заключении оказалось так много орков, что процесс казни стал бы настоящим актом геноцида.

Опять же, что остановило правителей людских королевств от уничтожения целой расы пришельцев? Была ли это жалость? Нежелание лить кровь? Рассказы об использовании орков на рудниках и в строительстве? Всего понемногу, возможно.

Большое впечатление у людей осталось от состояния, в которое впали орки. Все они погрузились в настоящую массовую апатию, перетекающую в безвольность. Они потеряли цель и надежду, а вместе с тем нечто куда более существенное – волю демонических хозяев, которые гнали Орду из тени.

Погасший Тёмный портал / Художник: Джонатан Бэруб
После долгих споров было решено запереть оставшихся орков в резервациях, на строительство которых бросили огромные средства. Также деньги были выделены на строительство новых крепостей. Хотя Тёмный портал закрылся, он всё ещё представлял опасность. В случае нового вторжения первой бой должна была принять Крепость Стражей Пустоты, возведённая в нескольких лигах от портала. Проектировку и строительство крепости поручили Эдвину ван Клифу, который к тому моменту стал главой гильдии, сменив отца.

Буквально через год гильдия Эдвина получила ещё один, дополнительный заказ – тот самый, который обещал прославить его гильдию, но по сути стал приговором как будущему самого Эдвина, так и его товарищей-мастеров.

Эдвина ван Клифа пригласили руководить восстановлением Штормграда. Разные источники утверждают, что Эдвин то ли жил в Штормграде раньше, то ли вообще родился там, то ли не видел этого города ни разу в жизни. Мы не знаем этого наверняка, увы. Но очевидно, что такой заказ стал делом всей его жизни. Ему предстояла поистине титаническая работа.

Сначала нужно было наладить поставки снабжения лесом и камнем. Параллельно требовалось организовать работы по расчистке местности. Штормград всё ещё оставался большим пепелищем. Это были снесённые под фундамент фасады, поваленные своды башен, груды камней и дерева, обгоревшие пристани. Но прежде всего в Штормграде было полным полно тел. Обычно павших в бою воинов стаскивали в кучи и сжигали, но тел было так много, что в итоге убитых сваливали в каналы. Можно только предположить, что испытывали строители и солдаты, разрывая один из таких склепов.

Обновлённые порты Штормграда / Художник: неизвестен
Восстановление Штормграда заняло около десяти лет, что очень быстро по нынешним меркам. Для сравнения, главные врата города, разрушенные Смертокрылом много лет спустя, восстановят только за год. Подобная скорость строительства была заслугой Эдвина ван Клифа. С помощью карт местности и уже достаточно солидного опыта он придумал, как разделить город, разбил зону на участки и пустил туда своих мастеров.

Строители не жалели средств на материалы. Принимая в расчёт вину перед Штормградом, оставшиеся людские королевства – от Лордерона до Гилнеаса – выделяли часть средств из собственной казны. Ведь это именно они отказали Штормграду в помощи, когда тот призвал сплотиться против орков. Недовольных таким раскладом хватало, но в целом строительство шло без задержек. На престол Штормграда взошёл новый король – подросший Вариан Ринн, сын Ллейна Ринна Первого. Вариан присматривал за строительством последние несколько лет, вплоть до самого окончания восстановительных работ. Известно, что Эдвина ван Клифа он как минимум знал, хотя была ли между этими двоими дружба – неясно.

Вариан Ринн / Художник: Vetra-vetra
Зато мы знаем, что Эдвин ван Клиф дружил с другим известным штормградцем – Матиасом Шоу. Семейство Шоу было известно в основном по слухам. В сущности правда о нём была куда более мрачной. Бабушка Матиаса основала ШРУ – штормградское разведывательное управление. Эта организация занималась… Связями с общественностью и решением деликатных вопросов, касавшихся государства.

Где подкупом, где угрозой, а где малой кровью члены ШРУ помогали Штормграду процветать и расширять зону своего влияния. К тому же управление занималось разведкой, что было немаловажно в условиях отрешённости города от остальных королевств.

Возможно, Матиас Шоу и не слишком хотел быть шпионом, но судьба не интересовалась его мнением. Он и Эдвин познакомились уже в зрелом возрасте, и, если верить разным источникам, Эдвин в итоге узнал о специфике работы Матиаса. Более того, Шоу надеялся затянуть Эдвина в ШРУ, сетуя на то, что после отстройки Штормграда жизнь уже не преподнесёт ван Клифу ничего более интересного. Однако в ШРУ Эдвин так и не попал. Зато успел выучить у Матиаса парочку приёмов и техник. Два друга частенько сходились в тренировочных спаррингах на саблях, постепенно оттачивая мастерство друг друга.

Матиас Шоу – глава ШРУ в актуальном сюжете «Battle for Azeroth»
Время шло, Штормград рос и хорошел. Эдвин ван Клиф был человеком слова, а его люди – мастерами своего дела. Работу свою гильдия выполняла на совесть, и уже скоро первые флаги Штормграда зареяли на шпилях обновлённых башен. На торжественное открытие прибыли правители всех людских королевств. Даже самые скупые из них согласились, что деньги были потрачены с толком, и что затраты с лихвой окупились.

Эдвин был доволен собой. Он принял благодарность из уст Вариана Ринна и приготовился получить заслуженную оплату за многолетнюю работу. И тут что-то пошло не так.

Сначала дворяне замялись. Они отшучивались и откладывали выплаты до тех пор, пока Эдвин ван Клиф не поставил вопрос ребром. Рабочие были недовольны положением дел. Поведение властей откровенно напрягло их. Представители королевского двора предложили Эдвину аудиенцию.

Наедине, без лишних ушей, дворяне предложили ван Клифу кругленькую сумму за то, что он уговорит своих мастеров принять куда более меньшую долю оплаты. Когда же Эдвин возмущённо отказался, ему предъявили, что работу его вполне несложно обесценить. Это стало для Эдвина последней каплей. Он ушёл, бросая проклятья на весь королевский двор. А уже спустя некоторое время в городе вспыхнул самый настоящий протест.

Не сохранилось источников, которые бы точно обозначали, кто поддержал протестующих каменщиков, а кто – нет. Но то, что протестующие заполонили город и окружили крепость – это факт. Также не совсем понятно, был ли в курсе ситуации Вариан Ринн. В то время он говорил со своим народом через свою советницу – Катрану Престор. Леди эта была, прямо скажем, неоднозначной. С одной стороны она умела быть ласковой и обходительной с королём, а с другой – источала холодную опасность, против которой не хотелось идти.

Именно Катрана стояла за нежеланием дворян платить необходимую долю. Леди Престор не была обделена проницательностью и видела, что дворяне, убежавшие из Штормграда во время Первой войны и вернувшиеся теперь, пылали жаждой платить по счетам. С другой стороны, народ Штормграда и сам был не рад многим представителям знати. Кого-то из них горожане и вовсе считали предателями. От раскола граждан удерживало относительное спокойствие в мире. После поражения Орды королевство поднялось из праха и постепенно наращивало влияние в мире. Штормградцы не жаловались на бедность.

Более того, строительство нового порта наладило морские сообщения с другими городами-столицами, и теперь Штормград возвращался в сферу торговли, что открывало перед королевством огромные перспективы. Только вот подобный расклад не очень радовал Катрану Престор. У неё были свои планы на Штормград, как и на всё королевство в целом. Нечто зловещее пряталось за личиной прекрасной леди. Впрочем, это тема для уже совсем другого материала.

Что скрывает леди Катрана Престор? / Художник: Yeehso Lee
Стараниями Катраны народ взбунтовался. Недовольные вышли на улицы под громкие лозунги. Они требовали законной оплаты, поднимая на смех местных дворян. Летописи Штормграда не рассказывают, сколько продолжались беспорядки, пока к людям не вышла супруга короля, Тиффин Ринн. Королева попыталась успокоить протестующих, призывая их обуздать гнев и дать время на разбирательство, но внезапно случилось страшное.

То ли по неосторожности, то ли по злому умыслу, кто-то бросил из толпы камень, угодив Тиффин прямо в висок. Королева не успела закончить свою речь, как вдруг упала на каменные ступени, мёртвая.

Началась суматоха. Стража бросилась оттеснять протестующих. Кто-то бросился к Тиффин. Многие люди с обеих сторон баррикад были в неописуемом шоке. Народ любил королеву, бесконечно уважая её доброту и порядочность. Новости о её гибели разнеслись по королевству мгновенно. Вариан Ринн впал в апатию. Пользуясь этим, Катрана приказала наказать протестующих, спуская на них всю вину за произошедшее. И пускай никто в итоге так и не узнает, была ли королева убита по злому умыслу протестующих, или это была хитрая уловка самой Катраны. Смерть королевы стала точкой невозврата. С того самого дня как дух Тиффин Ринн покинул её тело, погибла и надежда на мирное разрешение конфликта.

Эдвин ван Клиф бежал из Штормграда. Его мастеров и сподручных хватали стражники и городские ополченцы. Далеко немногим удалось выбраться из города и скрыться в глубинах Элвиннского леса. Очень скоро Эдвину пришлось выдвинуться ещё дальше, в Западный Край. Более он никогда не увидит живописных сводов города, которые десять лет возводил лично.

Страж Западного Края / Художник: Veensa / magikarp used splash!

Van Cleef & Аrpels — история любви, красоты и успеха

Сказки обычно заканчиваются счастливой свадьбой, но сказочная история Van Cleef & Arpels началась с того, чем обычно заканчиваются сказки. В 1896 г. дочь парижского торговца драгоценными камнями Эстель Арпельс и сын амстердамского бриллиантового негоцианта Альфред ван Клиф сочетались благословенным браком. Неизбежно было возникновение семейного бизнеса, и через 10 лет семейство открыло ювелирный магазин в центре Парижа на Вандомской площади, 22. Арпельсы собирали уникальные камни по всему миру: самые чистые, самые редкие, самые красивые, чтобы затем превратить их в произведения ювелирного искусства. Работая исключительно с материалами самого высокого качества, Van Cleef & Arpels быстро заработали авторитет пионера в области тонкой обработки драгоценных камней и приобрели безукоризненную репутацию по всей Франции.

Сначала делом руководили Альфред и брат его супруги Шарль, но вскоре к ним присоединились эксперты по драгоценным камням Жюльен и Луи Арпельсы. Их участие предопределило успех семейного предприятия. С приходом Шарля в 1906 году была зарегистрирована торговая марка Van Cleef & Arpels. В компании все были при деле: Эстель вела бухгалтерию, Альфред и Шарль отвечали за коммерцию, а остальные члены семьи – за безупречное качество.

На Международной выставке декоративных искусств 1925 года марка удостоилась Гран-при (брошь Deux Roses — «Две Розы» — в виде двух цветков, один из которых выполнен из рубиновых капель с желтым бриллиантом по центру, а второй — из множества бриллиантов); в 1931 году был получен Гран-при Колониальной выставки в Париже, а в 1931 году Van Cleef & Arpels получил специальный приз «вне конкурса» на Всемирной выставке в Нью-Йорке… Эксклюзивность и классическая красота ювелирных украшений Van Cleef & Arpels, поддержанные деловой наблюдательностью потомственных торговцев, обеспечили Дому быстрый успех. К 1935 году часы компании были представлены на всех фешенебельных курортах Лазурного берега – от Динара до Монте-Карло, с большой выгодой потакая великосветской моде на морские каникулы.

Но одного драгоценного камня недостаточно для достижения успеха. Даже карбункулы исключительной чистоты нуждаются в дальнейшей обработке. Речь не только об огранке, но и о дизайнерских решениях, по которым, собственно, и составляется общее впечатление о компании-изготовителе. В 1926 году пост арт-директора Дома заняла дочь Эстель и Альфреда Рене — Пьюсан. Это назначение сыграло важную роль в дальнейшем становлении бренда и утверждении его фирменного стиля. В результате сотрудничества Рене с дизайнером Сим Лаказом появились удивительные творения, простые по замыслу и крайне сложные в осуществлении.

А в 1930 году Шарль Арпельс подглядел за светской львицей-миллионершей Флоренс Джей Гульд, которая на балу прятала помаду в оловянную коробку. Так он изобрел минодьер – драгоценный футляр для хранения косметики. Эта вещица стала одним из самых удачных изобретений Дома и незаменимым атрибутом вечерних женских нарядов. Van Cleef & Arpels развивали собственный стиль, не подчиняясь веяниям моды, двигаясь в выбранном направлении уверенно, словно мощный ледокол сквозь вечные льды.

В 30-50-е гг., когда Дом возглавило второе поколение семьи Клод и Жак, а часть мастерских переехала в Америку (первый бутик в Нью-Йорке был открыт в 1939 г. Пьером Арпельсом, сейчас он находится на Пятой Авеню, в доме 744). Об остром глазе Жака Арпельса стали ходить легенды, после того как на аукционе Christie`s он отменил продажу Deepende — бриллианта весом в 104 карата цвета желтых нарциссов. Несмотря на то, что камень был натуральным, над его уникальной колористикой кто-то искусно поработал. Жак, в отличие от других специалистов, заметил это и, разрушив иллюзии потенциальных покупателей, заставил говорить о себе весь ювелирный бомонд. «Камни не держат секретов от тех, кто их беззаветно любит, — говорил он, — нужно обладать достаточной мудростью, чтобы понимать, что подлинность и красота неотделимы друг от друга».

На свет появилось ноу-хау Дома – «Mystery Setting», или «невидимая оправа», запатентованная в 1933 г. Благодаря ей ювелирам удалось достичь эффекта непрерывности драгоценного полотна, что особенно ярко видно в украшениях, изображающих цветы или ткани.

Так, Van Cleef & Arpels создали мерцающие золотые кружева и вышивки, кисти и шнуры, ленты и банты, покрытые рубинами и бриллиантами. В 30-е г. была изобретена концепция Passe-Partout: золотая цепочка с украшенной драгоценными камнями брошью-цветком, которую можно носить как колье, браслет, брошь или пояс. Чуть позже на свет появился еще один трансформер — колье «Zip», или «Молния». Его изготовили по заказу Уолис Симпсон, будущей герцогини Виндзорской. В 1936 г., благодаря все той же герцогине Виндзорской, появилось еще одно украшение, вошедшее в историю, — женские часы Cadenas. Ювелиры придумали браслет со скрытым циферблатом часов, видным только его хозяйке. Изобретенные часы Van Cleef & Arpels позволяли сохранить репутацию женщины, так как в 20-30-е гг. появление в свете в наручных часах считалось признаком дурного тона. Эти часы навсегда вошли в мировую историю, благодаря… предрассудку того времени.

Самый младший из второй генерации Арпельсов — Пьер стал полноправным членом трудового коллектива в 1944 году, и его приход совпал с поворотным моментом в истории Дома, дела которого в годы войны шли, как можно легко догадаться, не самым лучшим образом. Зато в Америке, далекой от европейских полей сражений, спрос на роскошь не только не падал, но постоянно рос. К офису в Нью-Йорке добавилось представительство в Палм Бич, через которые Van Cleef & Arpels в последующие десятилетия успешно «колонизировали» страны Нового Света.

Свой фамильный статус Van Cleef & Arpels утратила в 1999 году, когда последний из «ювелирной» династии — Жак Арпельс — продал компанию Группе Richemont. Вскоре Жак Арпельс скончался — с его уходом закончилась романтическая эпоха ван Клифов и Арпельсов, которая с годами будет все больше напоминать красивую сказку о Любви, Надежде и Вере в собственные силы…»

ВНИМАНИЕ!!!

По материалам сайта Pam 65.ру

Исход Западного Края

Западный Край некогда был житницей Штормграда. Длинные поля пашни, залитые морем колосьев пшеницы, пышные тыквенные грядки и сады кормили всё королевство. Говорят, в лучше годы Западный Край был усеян ветряными мельницами, а столы фермеров ломились от еды.

Нашествие Орды изменило всё. Жители Западного Края были отрезаны от остального королевства и мало что смогли противопоставить оркам. Захватчики слабо интересовались хлебами и кукурузой. Пленив достаточно людей и подавив всякое сопротивление, они двинулись на Штормград. Даже после восстановления столицы Западный Край пребывал в запустении.

Фермеры вернулись на поля неохотно. Начинать приходилось сначала. Земля была неухоженной и заросшей. Но что хуже, война изменила её. Урожаи перестали поражать пышностью, мельницы больше не кормили хлебами как раньше. В пещерах завелись кобольды, в прилесье – гноллы. На побережье угас маяк, который предупреждал плывущие мимо корабли. Берег усеяли обломки.

Братство Справедливости

«Мы — наследие Штормграда, выращенное на грехах вельмож и королей. Мы – ошибки и кровь, мозоли и шрамы простого люда этого королевства. Обманутые самым низким образом, оскорблённые хуже свиней, пущенных под нож в грязных сараях.

Пускай они лгут друг другу, называя нас трусливыми разбойниками. Мы-то трусы? Все мы, восставшие против обмана – и это после долгих лет честной работы? Если желание справедливости – это трусость, то к чёрту такие порядки! И к чёрту таких королей!

Мы заставим их услышать нас. Мы заставим их опустить глаза сверху, с возведённых нами стен, и увидеть результат своей жадности. Они – все они – трусливые псы!»

– Эдвин ван Клиф. Цитата написана на основе высказываний персонажа в битве за Мёртвые Копи.

Разбойник Братства Справедливости / Художник: Twincruiser
Эдвин ван Клиф выбрался из Элвиннского леса и осел в Западном Крае. Не смотря на достаточную известность, он не решился поднимать народ на восстание. Королевство скорбило по почившей королеве. Эдвин понимал, что слушать его не станут. Ему грозила темница, в которой он провёл бы остаток жизни. Учитывая, что все тут же обвинили в убийстве королевы именно гильдию ван Клифа, касательно результатов суда никто не сомневался.

И всё-таки, Эдвин не сдался. Наверняка кто-то из его окружения предлагал талантливому инженеру сбежать подальше от Штормграда, но в ван Клифе пылал гнев. Мало того, что все забыли подвиг его гильдии – восстановление столицы! – так ещё и обвинили в попытке государственного переворота. Глядя на то, как горожане бессовестно принимают сторону дворян, не пытаясь разобраться в причинах поднятия бунта, Эдвина переполняло чувство глубокой обиды.

Прятаться он не хотел, но и открыто выступить против Штормграда не мог. Тогда Эдвин пошёл другим путём. Он тайно созвал всех, кому мог доверять, и увёл группу единомышленников в глубины заброшенного рудника на юге Западного Края. Там, в недрах шахт, в кругу сподвижников из числа мастеров и неравнодушных рабочих было объявлено о создании ордена «красных масок», более известного как Братство Справедливости.

Братство Справедливости / Художник: Ralph Horsley

Биография

Ранние годы

Ван Клиф родился в Сомервиле, Нью-Джерси, в семье потомков голландских, шведских, бельгийских и английских переселенцев. Во время Второй мировой войны служил на флоте, после победы, бросив работу бухгалтера, стал актёром. Его первые опыты были сценическими, включая даже небольшую роль в бродвейском мюзикле. Первым фильмом Ван Клифа стал классический «Ровно в полдень», в котором он мелькнул в эпизодической роли злодея. За этим последовало несколько ролей в низкобюджетных фантастических фильмах.

Кинокарьера

Ван Клиф играл разных незначительных персонажей в четырёх эпизодах сериала канала ABC «Стрелок» в период между 1959 и 1962 годом. После он выступал в ролях мелких злодеев в различных вестернах. Он также сыграл злодея в 1962 году в классическом фильме Джона Форда «Человек, который застрелил Либерти Вэланса» и снимался с такими актёрами как Джеймс Стюарт и Джон Уэйн. Он снялся в небольшой роли одного из речных пиратов в фильме 1962 года «Как был завоёван Запад».

В 1958 году Ван Клиф попал в серьёзную автомобильную аварию и был вынужден временно оставить актёрскую карьеру. В период между 1962 и 1965 он работал художником в одном из отелей Голливуда, начал пить, однако случайная встреча с Серджо Леоне помогла ему. Он сыграл главных героев в двух спагетти-вестернах большой трилогии Леоне — «На несколько долларов больше» и «Хороший, плохой, злой». Он исполнил также роль второго плана в культовом фильме Джона Карпентера «Побег из Нью-Йорка» и появился в качестве злодейского жулика в эпизоде сериала «Бонанца» — «Кровавая линия» (31 декабря 1960 года).

В 1970 году Ван Клиф дал интервью, в ходе которого упомянул, что часто играет в фильмах с чрезмерным проявлением насилия[1]:

В начале 1980-х он играл Джона Питера Маккалистера, «первого выходца с Запада, ставшего ниндзя» на NBC в сериале «Мастер». Его последнее появление на телевидении имело место в 1984 году, когда он покинул шоу «Мастер». Эпизоды шоу были позднее разрекламированы и выпущены в качестве телевизионных фильмов.

Последние годы и смерть

В последние годы жизни Ван Клиф страдал от различных сердечных болезней[1]. В ночь с 16 на 17 декабря 1989 года, в своём доме в Окснарде, штат Калифорния, где актёр жил почти всю свою жизнь с семьёй, Ван Клиф потерял сознание[1]. Вскоре он был доставлен в региональный медицинский центр имени святого Джона (англ.)русск., где и скончался от сердечного приступа[1].
Был погребён на кладбище Голливуд-Хиллс в Лос-Анджелесе. На его надгробии высечена надпись: «Ли Ван Клиф — 9 января 1925 — 16 декабря 1989 — „Лучший из плохих“ Любовь и Свет».

Костры Луноречья

Прежде всего Эдвин поручил своим товарищам провести работу с населением. Члены новообразованного Братства должны были найти полезных общему делу людей и переманить их на свою сторону. В своей работе Эдвин решил опираться на недовольство властью, которое ещё только зрело в умах горожан.

Бунтари пускали о дворянах самые разные слухи. Они пугали фермеров рассказами о скором повышении налогов, о новых пошлинах, подсаживались к поддатым вечерами в трактирах. Прощупав почву и не ощутив сопротивления, Эдвин пошёл дальше. Его люди начали проникать на определённые должности, от торговли до образования. У ван Клифа появилось множество ушей и глаз.

Не забылся и опыт общения с Матиасом Шоу. Братство Справедливости переняло от ШРУ множество идей, развивая их для своих нужд. Члены управления же, напротив, в упор не замечали подрывной деятельности на протяжении нескольких лет. Это доказывает, что в «красных масках» были не самые глупые люди. К тому же, помогло стечение обстоятельств. Король Вариан Ринн исчез, власть в Штормграде сосредоточилась в руках Катраны Престор. И совпадение ли, что на это время пришёлся период расцвета Братства? Секреты «красных масок» остаются в кругу «красных масок».

Мёртвые Копи / Официальный арт Blizzard
Своё внимание Эдвин ван Клиф сосредоточил на Луноречье. Со времён восстановления Штормграда этот город считался крупнейшим в Западном Крае, а значит, недовольных нынешними порядками там было больше чем где бы то ни было. Город был важным продовольственным центром, в который стекались жители окрестных земель.

Тут же несли вахту дежурные патрули. Учитывая удалённость от особенно опасных зон королевства – таких как граница с Тернистой долиной или Красногорье – в патрули Луноречья отправляли самых неопытных новобранцев или заслуженных лейтенантов, которые в силу сложившихся обстоятельств не могли воевать на передовой. И если с бывалыми воинами разговаривать Братству было сложно, то новички стали овцами для ван Клифа.

Люди Эдвина внедрялись в ряды новобранцев и разводили смуту. Они говорили о недопустимости нынешних законов, обсуждали зазнавшихся дворян. Особенно впечатлялись речами Братства Справедливости бедняки или обнищавшие дворяне. Каждый мог найти в словах «красных масок» свою собственную истину. Эффект превзошёл все ожидания. Ряды Братства пополнились свежей кровью. Эдвин внедрил своих людей во все сферы жизни Луноречья, после чего сделал то же самое со всем Западным краем.

Художник: Veensa / magikarp used splash!
Но даже такое успешное начало не позволило Эдвину ван Клифу соревноваться со Штормградом. На стороне королевства были войска и силы ШРУ. Огромными усилиями Эдвину удавалось прятать своих людей от пристального ока слуг Матиаса Шоу, но так не могло продолжаться вечно.

Братство получало доступы к тайникам с оружием, вербовало солдат. В какой-то момент ван Клифу удалось заручиться помощью нелюдей – кобольдов и гноллов. Хотя точно не ясно, но похоже что Эдвин сделал ставку на жадность прочих рас, населявших Западный Край. Кобольды работали за «блестяшки» – от безделиц до драгоценностей. Гноллы, злые и падкие до разбоя по природе, были только рады затеять грабёж и убийство.

Но всё это и близко не стояло с потаённым планом Эдвина ван Клифа. Он смотрел на засеянные поля и представлял грандиозную ловушку, в которую мысленно загонял солдат Штормграда. Для этого ему нужно было что-то неприметное но невероятно эффективное. Как пугала, которые устрашали ворон и стоили пару медяков. Пугала… Способные рвать людей на части. Уборочные големы.

Художник: Veensa / magikarp used splash!
Уборочные големы – загадка Западного Края. Одни говорят что они были изобретены гоблинами, которые впоследствии продавали свои машины людям. Другие утверждают, что идея машины принадлежит инженерам Братства Справедливости. Обе теории не подкреплены ничем кроме домыслов.

В пользу гоблинов говорит повсеместная распространённость уборочных големов. Они встречаются не только в Западном Крае, но и на просторах Долины Штормов королевства Кул-Тирас, куда Эдвин ван Клиф точно не добирался. Возможно, есть третий, куда более правдоподобный вариант, но о нём ничего доподлинно не известно.

Мы лишь знаем, что фермеры использовали уборочных големов как защитников полей и грузовые машины для сбора тыкв. А потом пришёл Эдвин ван Клиф, который догадался перебрать парочку големов и перенастроить их. Инженеры Братства ловили уборочных големов и «исправляли» их в полях, под покровом ночи, или в своих мастерских.

План Эдвина ван Клифа был предельно прост. Он хотел заменить как можно больше големов на поддельных. Фермерам машины служили всё так же исправно, не вызывая никаких вопросов. Но когда пришло время, големы все как один взбунтовались. Они нападали на патрули или караваны, заставая солдат и стражей врасплох. Стальные когти уборочных големов рвали на части всех, кто был неугоден Эдвину. Особенно эффективно они работали против владельцев полей и ферм, которые отказывались иметь дела с Братством Справедливости. Зачастую одного вида уборочного голема хватало, чтобы заставить человека передумать.

Уборочный голем / Официальный concept-art Blizzard
Стоило уборочным големам ополчиться против хозяев, об этом тут же прознали в Штормграде. Эдвин ван Клиф пересёк свой Рубикон. Теперь он выходил либо победителем, либо мертвецом.

Используя элемент неожиданности, лидер Братства спустил на стражников королевства шайки гноллов. Он знал что местную стаю контролировал сильный и уважаемый самец – Дробитель, который в своё время причинил штормградцам множество проблем. Вряд ли Эдвин напрямую договаривался с вождём – тот был слишком непредсказуем. Но Братство Справедливости наверняка использовала напряжение в Элвиннском лесу, созданное Дробителем. Эдвин направлял его стаю в нужные точки, а гноллы делали то, что умеют лучше всего – грабили и убивали людей.

Активизировались скрытые агенты Эдвина. Известно, что в определённый момент Братство Справедливости расширилось настолько, что проникло во все сферы королевства. У ван Клифа было множество ушей в Штормграде и пограничных землях. Началась серия загадочных убийств. Под удар попали люди самых разных формаций – простолюдины, матросы, купцы, ремесленники, фермеры, офицеры и даже дворяне. ШРУ тотчас предприняло попытку раскрыть связь между преступлениями, но первое время «красные маски» уходили от слуг Матиаса Шоу.

Эдвин ван Клиф / Художник: Efrem Palacios

Omarkah.ru — все о брендах

Van Cleef & Arpels (Ван Клиф Арпелс) – известный французский бренд, создающий потрясающие ювелирные украшения, часы и парфюмерию.

Входит в состав компании Richemont Group, наряду с такими известными брендами: Peter Millar, Roger Dubuis, Shanghai Tang, Montblanc, Piaget, Alfred Dunhill, Chloe, Cartier, IWC, Officine Panerai, Lancel, Lange & Söhne, Baume & Mercier, Purdey и Vacheron Constantin.

История основания и развития ювелирного дома Van Cleef & Arpels

Все началось в 1896 году, когда Альфред Ван Клиф и Соломон Арпелс – тесть Альфреда, занимался торговлей драгоценными камнями, решили основать семейный бизнес, учитывая специализацию последнего, неудивительно, что выбор пал на ювелирное дело. В 1906 году к ним присоединился один из сыновей Соломона, Чарли, вместе, 16 июня 1906 года они открыли первый фирменный бутик бренда на Вандомской площади в Париже. Место было выбрано более, чем удачно: неподалеку находился отель «Ритц», что обеспечило магазин нескончаемым потоком состоятельных клиентов из всей Европы и Америки, останавливающихся там. Спустя два года к семейному бизнесу приобщился второй брат Жульен, а в 1912 году – и третий, Луи.

Все вместе они вывели Van Cleef & Arpels на новый уровень и в последующие года сделали его синонимом французской роскоши и элегантности. Бизнес развивался с огромной скоростью, после Парижа братья взяли курс на курорты, где отдыхало много богатых потенциальных покупателей: Ницца, Виши, Довиль, Монте-Карло, там они также открыли свои фирменные бутики.

В начале 20-ых в моду вошел Восток, так как Van Cleef & Arpels тщательно следили за пожеланиями своих клиентов и шли им на встречу, они создали коллекцию, посвященную культуре Китая и Японии.

Открытие в 1922 году гробницы Тутанхамона привлекло внимание широкой общественности к культуре Египта и вызвало повышенный спрос на все египетское. Ювелиры Van Cleef & Arpels не упустили этой возможности и разработали поистине великолепную коллекцию украшений с египетскими мотивами: изумрудные скарабеи, золотые сфинксы, нежные цветы лотоса, все это слилось в прекрасный ансамбль, коллекция была принята на «ура».

В 1925 году в Париже проходила Международная выставка декоративного искусства и художественной промышленности – событие невероятной важности, победителям она могла принести всемирную славу и популярность. Специально для этой выставки Van Cleef & Arpels разработали впечатляющий набор из браслета и броши, изображающие красные и белые розы с листьями. На их создание ушло 463 бриллианта, 293 рубина и 108 изумрудов и вся эта красота была посажена на платину. Как и следовало ожидать, набор завоевал главный приз, а об Van Cleef & Arpels заговорили по всему миру.

В 1922 году к Van Cleef & Arpels присоединился одаренный художник Рене Сим Лаказ, а в 1926 году в семейное дело вступила дочь Альфреда Ван Клифа, Рене Пюиссан. При абсолютном отсутствии навыков рисования она обладала множеством ярких идей, которые не могла выразить на бумаге, а потому объединилась с Лаказом: она описывала задумку, он – воплощал ее на бумаге. Так за период с 1926 по 1939 года вместе они создали множество восхитительных украшений.

Одним из самых любопытных творений дома был заказ Дейзи Феллоуз, внучки знаменитого Исаака Зингера – изобретателя швейной машинки. Дейзи хотела просто пару прекрасных браслетов из диамантов и изумрудов, ювелиры Van Cleef & Arpels решили усовершенствовать их и приятно удивить заказчицу, в итоге, помимо браслетов, Феллоуз получила еще и ожерелье: два браслета могли соединяться вместе и получалось колье, такой себе ювелирный гарнитур-трансформер!

Как-то раз на одном из вечеров Чарльз Арпелс заметил, как одна дама пытается запихнуть пудру, помаду и сигареты в портсигар, увиденное его озадачило и породило блестящую идею начать производство ювелирных несессеров. Первые модели Minaudière, помимо великолепного внешнего вида, еще раз подчеркивающего статус своего владельца, имели отделения для зеркальца, косметики, сигарет, танцевальной карточки, расчески и даже часов.

В 1933 году Van Cleef & Arpels запатентовали Mystery Setting – особую технику, суть которой заключается в том, что зубчиков, держащих камень не видно, что создает впечатление, будто драгоценные камни держат форму и стоят без всякой поддержки, сливаясь в такую себе ювелирную гладь. Украшения с применением этого метода получаются просто дух захватывающие, но эта техника крайне сложна: на одно изделие в среднем уходит около 300 часов, а потому бренд выпускает только по несколько таких шедевров в год.

В 1935 году Van Cleef & Arpels начинает выпуск линии часов Cadenas. Бренд создавал часы еще с середины 20-ых, но идея Cadenas была принципиально новой и отличалась от всего, что было до этого. Так сложилось в тогдашнем обществе, что женщина, на публике сверяющая время по часам или даже носящая их, считалась лишенной элегантности. Van Cleef & Arpels предложил свой выход из этой несуразной ситуации: новая линия Cadenas предлагала элегантные женские часики, по виду больше напоминающие изящный браслет, циферблат у них был маленький и незаметный, так что часы в этом ювелирном изделии заподозрить было сложно. Женщины были довольны, а условности соблюдены.

Одним из почитателей бренда был герцог Виндзорский, он не упускал случая порадовать свою супругу, Уоллис Симпсон, творениями Van Cleef & Arpels и подолгу засиживался в мастерской вместе с ювелиром, обсуждая тонкости и объясняя свои пожелания касательно следующего ювелирного шедевра для своей ненаглядной.

В период с 30-ых до 40-ых годов неофициальным лицом Van Cleef & Arpels можно было назвать саму Марлен Дитрих. Будучи подругой Луи и Елены Арпелс, она заказала у них браслет Jarretière в 1937 году. Потрясающий браслет из платины, усыпанный диамантами и рубинами, покорил сердце дивы и с тех пор она с ним практически не расставалась.

В 1938 году у бренда впервые появилась идея создания колье Zip. Говорят, эту мысль Рене Пюиссан подкинула герцогиня Виндзорская, как бы то ни было, первое такое колье появилось лишь в 1951 году. Выполненное в виде застежки-молнии, в качестве металла послужила платина, а зубчиками выступали диаманты, идея была свежа, смела и необычна и имела успех, с тех пор колье Zip было выпущено в нескольких вариациях и с использованием разных драгоценных камней.

В 1938 году также была заложена основа для грядущей коллекции универсальных украшений Passe-Partout. Универсальность их заключалась в том, что по желанию владелицы они могли превращаться в колье, браслет, брошку, серьги или даже пояс, в зависимости от того, как их закрепить. Данная функциональность позволяла одно и то же украшение менять и одевать на самые разнообразные мероприятия.

В 1939 году в Van Cleef & Arpels поступил один из самых грандиозных заказов: для египетской принцессы Фавзии в честь ее бракосочетания с будущим иранским Шахом необходимо было сделать тиару, набор серёг и колье. С заданием сотворить ювелирный шедевр, достойный королевской особы, ювелиры справились на «отлично»: восхитительная тиара из платины, по краю украшенная 54 крупными диамантами грушевидной огранки общим весом в 92 карата и 530 диамантами багетной огранки в 72 карата, составляющими основную часть тиары, просто захватывала дух. Принцессе, видимо, ювелирные творения дома тоже запали в душу, так как она не раз появлялась в них на разных мероприятиях, к тому же с тех пор она не упускала возможности заглянуть в фирменный бутик Van Cleef & Arpels.

В 1940 году ювелирный дом достигает берегов Америки: сначала открывается бутик в Палм-Бич, а в 1942 году – и на знаменитой 5-ой Авеню в Нью-Йорке. Кстати, с началом Второй мировой практически все семейство Арпелс перебралось в США, где они и постарались взять лучшее от совмещения традиций и мастерства Старого мира со вкусами и настроениями Нового.

Именно там в начале 40-ых дом выпустил свою новую коллекцию брошей, состоящую из миниатюрных балерин, Danseuse Espagnole, облаченных в диамантово-рубиновые пачки, и волшебных фей, Dragonfly, парящих на платиновых крыльях, усыпанных диамантами и изумрудами. Коллекция была призвана поднять настроение и привнести немного радости в те хмурые дни войны.

В 1949 году была запущена линия часов Pierre Arpels.

В 50-ых годах к почитателям ювелирных творений бренда примкнула вторая супруга Шаха Ирана, принцесса Сорейя Эсфандияри.

В 1954 году на той Вандомской площади Van Cleef & Arpels открывают еще один магазин — La Boutique. Основное его отличие от предыдущего в том, что он представленные там украшения – это, в основном, небольшие ювелирные броши, изображающие животных в мультипликационном стиле, к тому же, стоимость их была ниже, нежели на традиционные изделия бренда, что делало их более доступными для широкой общественности. Они также нашли своих ценителей, говорят, среди знаменитостей, коллекционирующих эти забавные брошки были даже Грейс Келли и Жаклин Кеннеди.

В 1955 году Van Cleef & Arpels снова получил заказ от особы голубых кровей, на сей раз Князь Монако сочетался браком с Грейс Келли и в честь данного события пожелал преподнести ей колье, браслет, серьги и кольцо из жемчуга. А спустя три месяца ювелирный дом стал официальным поставщиком для княжеского семейства Монако.

1966 год ознаменовался еще одним грандиознейшим заказом: в Иране должна была состояться коронация Императрицы Фарах Пехлеви и эскизы короны и ожерелья от Van Cleef & Arpels были выбраны среди 50 других престижных ювелирных домов. Так как в качестве материалов предлагались драгоценные камни из сокровищницы Императора, речи об вывозе их в Париж и быть не могло. Так Пьер Арпелс лично отправляется в Иран и проведя долгие часы в сокровищнице в поисках камней, которые бы идеально слились в ансамбле в императорской короне, там же организует мастерскую. И вот, спустя 6 месяцев кропотливой работы, Императрица Фарах Пехлеви блистала на собственной коронации в ювелирном шедевре, усыпанном 1469 диамантами, 36 изумрудами, 34 рубинами, 2 благородными шпинелями и 105 жемчужинами, а центром композиции был невероятной красоты изумруд в 150 карат.

В 1969 году Van Cleef & Arpels выполнили еще один интересный заказ, известный как Часы Пикассо. Выполненные из золота и кровавой яшмы эти часы были рождественским подарком для Пабло Пикассо от Президента Франции.

В 1973 году Van Cleef & Arpels стал первым французским ювелирным брендом, который открыл свой фирменный бутик в Японии.

1976 год ознаменовался запуском первого парфюма бренда – женский аромат Un Air de First.

В 1999 году бренд был выкуплен швейцарской компанией Richemont Group.

С конца 70-ых и до настоящего времени Van Cleef & Arpels успел выпустить множество новых потрясающих коллекций украшений, а также вдохнуть второе дыхание в свои более ранние творения. Ювелирный дом продолжает активно развиваться и открывать новые горизонты. Бренд предлагает как готовые изделия, так и создает украшения по персональным заказам.

У бренда есть канал на YouTube: https://www.youtube.com/user/vancleefarpels

Вашему вниманию рекламный ролик бренда:

Где купить продукцию Van Cleef & Arpels в России, адреса магазинов

г. Москва, Da Vinci, ТЦ «Смоленский Пассаж», Смоленская пл., 3/5, тел. г. Екатеринбург, ул. Сакко и Ванцетти, 74, тел.: (343) 215-60-01

Официальный сайт: https://www.vancleefarpels.com/

Гамбит Эдвина ван Клифа

В лучшие годы Братство Справедливости вселяло ужас в любого жителя Штормграда. Движение «красных масок» стало стихийным и вполне могло перерасти в восстание. Проблема была лишь в том, что ущерб от деятельности Братства приходился не столько на дворян, сколько на горожан и фермеров. Не совсем понятно, было ли дело в желании ван Клифа мстить всему королевству, или причина крылась в ненадёжности «шестёрок», которые сбивались в разбойничьи группки, грабили и убивали для достижения своих целей.

При жизни Эдвин ван Клиф держал своих людей в железном кулаке. Это был расчётливый и умный лидер, который одним своим словом мог пресечь любые разногласия. К сожалению, как только Штормград оправился от шока и принял ряд мер по борьбе с Братством, «красные маски» начали нервничать и сомневаться.

Ван Клиф мечтал отомстить обидчикам. Возможно он даже не хотел лишней крови и концентрировался на списке тех, кого считал виновными, но человеческий фактор сделал своё дело. Контроль начал ускользать из рук Эдвина. Ситуация усугубилась возвращением Вариана Ринна, который оказался найден после кораблекрушения. ШРУ расширило своё влияние и вцепилось в Братство Справедливости крепкой хваткой.

Эдвину пришлось экстренно менять план действий. Его надеждой стал проект стального дредноута – корабля, полностью обитого бронёй. По заверениям инженеров один такой корабль мог разбить флот Штормграда и уничтожить порт. В то же время планировалось начать волну протестов и поднять панику, но горожане оказались непробиваемыми для слов «красных масок».

Мёртвые копи / зарисовка / Художник: неизвестен
На сегодняшний день можно точно утверждать, что Эдвину ван Клифу не повезло. Если начало его подрывной деятельности поразительным образом совпадало с возникновением проблем у Штормграда, то реализации основного удара помешало возвращение Вариана Ринна и целый ряд более мелких, но взаимосвязывающих ситуаций. Эдвин ван Клиф так и не успел завершить последние приготовления. В спешке он искал любые варианты сократить время на завершение дредноута и партии улучшенных големов, но ШРУ уже село на ему на хвост.

Людям Матиаса Шоу стало известно и о Братстве Справедливости, и о его основателе. Захваченные в плен разбойники сдали своего лидера и рассказали, где квартируется ван Клиф. И пускай Мёртвые Копи превратились в обитель ловушек, их захват стал вопросом времени.

Возможно, Эдвин ван Клиф понял это слишком поздно и не успел скрыться, или он до последнего пытался исправить положение. Быть может, обида и боль за нереализованную месть свели Эдвина ван Клифа с ума. Он потратил треть своей жизни на попытку восстановить справедливость, но не преуспел.

Эдвин ван Клиф принял бой с людьми Матиаса Шоу на борту недостроенного дредноута, вместе с самыми верными товарищами. Он дорого продал свою жизнь, но в конечном итоге был убит на глазах самого Шоу. С того самого дня Братство Справедливости изменилось навсегда. Даже без железной воли Эдвина организация всё ещё оставалась объединением разбойных шаек, но отсутствие авторитета ван Клифа расслабило группировки, которые тут же занялись собственными проблемами.

Ни у кого не получилось объединить Братство в единое целое на срок, превышающий десять лет. Случится это много позже, во времена Катаклизма, когда Западный Край вновь содрогнётся от серии убийств. Впрочем, эту историю вы узнаете в одном из следующих выпусков.

Наследие

Оказалось, что и среди аристократов были заговорщики, которые согласились сотрудничать с Братством, чтобы уничтожить короля Вариана. Агенты ШРУ вовремя успели узнать об этом и расправились с заговорщиками. Королю доложили о случившемся, и он поблагодарил героев за срыв планов Братства и убийство ван Клиффа.

Позже Джайна Праудмур, люди которой столкнулись с преступниками из Братства на берегах Пылевых топей, обнаружила, что Братство принимало участие в похищении Вариана, запланированном Катраной Престор.

Спустя пять лет после смерти отца Ванесса ван Клиф достаточно выросла, чтобы заняться возрождением Братства.

Судьба Братства Справедливости

Братство Справедливости существует и ныне, на момент выхода Battle for Azeroth. Однако, со дня смерти ван Клифа, организация эта утратила всякую благородную цель.

Историки спорят, ошибся ли ван Клиф самолично, сделав ставку на терроре, или дело было в стечении обстоятельств и человеческом факторе. Журналисты «Вестника Азерота» сошлись на мысли, что истина где-то между. Эдвин ван Клиф не был дураком, иначе не сумел бы нанести Штормграду такого вреда, но свои последние часы этот человек встретил в безумии и отчаянии. История Эдвина показательна по многим причинам. Мы выделили её из-за неоднозначности героя. Эдвин ван Клиф мог быть лучшим из людских мастеров. Его руками город Штормград существует в том виде, в каком его видят миллионы игроков по всему миру.

Пример создания Братства Справедливости непосредственно отражает серую мораль, пропитывающую любую из разумных рас Азерота. На поверку люди оказались не такими уж и благородными, когда дело касается предрассудков толпы и жадности отдельных лиц. Автор материала признаётся в искренней любви в Эдвину ван Клифу как к персонажу и надеется, что в будущем Blizzard создадут других, не менее харизматичных и прописанных героев истории, которые не будут связаны с основными конфликтами, но будут пытаться отыскать свою правду и свою справедливость в большом и жестоком мире.

Selama ashal’anore, дорогие читатели. Спасибо всем, кто уделил нам время. Не стесняйтесь комментировать материалы и поддерживать нас отзывами на других ресурсах. Это поможет сделать материалы лучше. Знайте историю мира, в котором живёте и не стесняйтесь старых низкоуровневых квестов.

Избранная фильмография